Герой Днепра
В конце прошлого года исполнилось сто лет со дня рождения Героя Советского Союза Якова Ерофеевича Урванцева.
Родился он 27 ноября 1924 года в деревне Деяново Уржумского уезда, был вторым ребёнком в семье Ерофея Степановича и Агафьи Ивановны Урванцевых. Его детство пришлось на трагичный период коллективизации, когда очень тяжело пришлось русскому крестьянству. Племянник Якова Ерофеевича Павел Фёдорович Швецов из Уржума писал в очерке «Их в живых осталось только семеро...»: «Семья Урванцевых, в которой было уже трое детей, вполне благополучно жила вплоть до 1930 года. Беда пришла в следующем году. Где-то под осень нагрянули вдруг уполномоченные из района и сельсовета изымать якобы незаконно нажитое имущество.
С самого утра стоял в доме переполох и страшный грохот. Комоды и тумбочки с этажерками катились вниз по лестнице, рассыпая обломки резьбы, стёкол, разные бумаги и прочие вещицы, и всё это тут же давилось сапогами снующих по лестнице людей. Ерофея Степановича увезли, не дав даже попрощаться с семьёй. Агафью Ивановну с тремя детьми десяти, шести и трёх лет выгнали из собственного дома на улицу, а наиболее ценное имущество увезли на двух подводах. Однако вскоре власть смилостивилась, и Агафье с детьми разрешили занять половинку нижнего этажа в их доме, а наверху устроили клуб, и с той поры грохот сапог над головами, шум без конца передвигаемой мебели, скамей и стульев, взрывы хохота не прекращались ни днём ни ночью».
Яков окончил семь классов актыгашевской школы, которой впоследствии было присвоено его имя. Затем недолго работал в Уржумском сплавном агентстве, потом учился в Уржумском зооветеринарном техникуме, но не окончил его: в голодные годы войны, когда всё было для фронта и для победы, продуктов в районном центре не хватало, и юноша уехал в свою деревню. А 20 августа 1942 года Шурминский райвоенкомат призвал его в ряды Красной Армии. Яков Урванцев окончил Московское пулемётное училище, эвакуированное в удмуртский город Можгу, и был направлен на фронт в действующую армию.
С 20 мая 1943 года Я.Е. Урванцев воевал на Воронежском фронте, в звании младшего лейтенанта в восемнадцать лет (почти мальчишка!) командовал стрелковым взводом. Особо отличился в боях при форсировании Днепра. В ночь на 27 сентября 1943 года Яков Ерофеевич со своим взводом переправился через реку в районе села Новые Петровцы (ныне Вышгородский район Киевской области). Наши воины отбили многочисленные контратаки врага и удержали плацдарм до подхода основных сил. В наградном листе Я.Е. Урванцева о том бое говорится достаточно скупо:
«Командованием полка была поставлена задача во что бы то ни стало одному из подразделений форсировать реку Днепр в районе деревни Староселье и закрепиться на правом берегу. Младший лейтенант Урванцев перед переправой подготовил свой личный состав к предстоящей операции, объяснив её важность. Под покровом ночи наши воины достигли середины Днепра, когда противник открыл интенсивный огонь. Товарищ Урванцев с бойцами первым добрался до правого берега Днепра и закрепился там. Несмотря на бешеный огонь противника, старающегося выбить наше подразделение с занятой позиции, взвод Урванцева удержался до подхода остальных сил батальона, выполнив приказ командования».
На обороте наградного листа имеется заключение военного совета фронта: «Достоин правительственной награды», которое подписали командующий войсками Воронежского фронта генерал армии Н.Ф. Ватутин и член военного совета Воронежского фронта генерал-лейтенант Н.С. Хрущёв. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1943 года за успешное форсирование реки Днепр и проявленные при этом отвагу и геройство младшему лейтенанту Якову Ерофеевичу Урванцеву присвоено звание Героя Советского Союза.
А вот что говорили немцы о тех боях в конце сентября 1943 года. Пленённый в районе Днепродзержинска ефрейтор штабной роты 62-й пехотной дивизии Вилли Шультес рассказал: «Нас неожиданно перебросили на этот участок и прямо с марша погнали в бой. Командование отдало категорический приказ: «Выбить русских с правого берега Днепра и восстановить прежнее положение». Нас поддерживали артиллерийские батареи и самоходные орудия. В дело также были введены крупные танковые силы. В 16 часов после артиллерийской подготовки третий батальон 179-го полка пошёл в атаку, но остальные батальоны его не поддержали из-за сильного огня русских миномётов и орудий. Третий батальон понёс большие потери и отошёл на исходные рубежи. На второй день части дивизии понесли ещё более тяжёлые потери, но не продвинулись ни на метр. В полдень русские сами перешли в наступление. Наши ряды дрогнули, и все побежали куда глаза глядят. Возникла страшная паника. Всё перемешалось. Я и мой товарищ Андреас Польцмахер остались сидеть в окопе и сдались в плен».
Пленный командир 2-го батальона 580-го полка 306-й немецкой пехотной дивизии Георг Гофман говорил: «Прорыв нашей обороны на Днепре произвёл переполох в офицерских кругах. Многие считают, что это поражение немецкой армии по своему значению и последствиям можно сравнить только со Сталинградской катастрофой. В последних боях мы несли огромные потери. За четыре дня в моём батальоне выбыло из строя 370 человек. На пятый день я потерял всякую связь с соседними частями и тылами. К утру батальон был окружён с трёх сторон. Я приказал начать отход. Солдаты ползком стали пробираться по кукурузному полю, но было уже поздно. Русские автоматчики закрыли единственный выход. Остатки батальона были смяты и уничтожены. Я вместе с группой солдат и офицеров прекратил сопротивление и сдался в плен».
После своего подвига на Днепре Я.Е. Урванцев недолго воевал: в бою под г. Белой Церковью Яков Ерофеевич получил тяжёлое ранение. После длительного лечения в госпитале он был признан медицинской комиссией негодным к строевой службе. В последующие годы наш земляк, вернувшись на родину, в военкомате г. Слободского обучал призывников основам военного дела, затем занимался обучением курсантов в военном училище и только в 1954 году был уволен в запас.
23 февраля 1967 года в уржумской районной газете «Кировская искра» было опубликовано письмо матери героя Агафьи Ивановны, адресованное родственнику Виктору Филимонову. Оно не предназначалось для печати, а в редакцию газеты его передала уржумский краевед Н.Н. Арбузова. В этом письме говорилось и о том памятном бое, и о службе Я.Е. Урванцева после войны, и о жизни после демобилизации. Вот выдержки из письма: «Когда провожали его в армию, я сильно плакала (он ведь у меня один сын), а Яша сказал: «Не горюй обо мне: я вернусь героем». На фронт он ушёл младшим лейтенантом. В сентябре 1943 года ему было дано задание подготовить из своего взвода десант для форсирования Днепра. Яков отобрал 11 человек, надёжных, проверенных, и в назначенное время они приступили к переправе.
А враг со всех направлений вёл яростный огонь, но не дрогнули смельчаки, ещё крепче налегли на вёсла. Бойцы выскакивали из лодок, взбирались на крутой берег и закреплялись. Как дикие звери, гитлеровцы бросились на горсточку советских воинов, намереваясь сбросить их в воду. Но было поздно: наши воины прильнули к родной земле и решили умереть, но не отступить. Как волны реки, следовали одна за другой атаки немцев, но разбивались они, как вода о скалы, о мужество русских богатырей. Одни сутки отбивались они от врага и выстояли, расширили плацдарм и обеспечили переправу подкреплению. Их осталось в живых семь человек из двенадцати…
Это я списала из газетной вырезки, которую Яша прислал с фронта. Потом он писал, что идёт в бой за город Киев: «Буду жив — увидимся. Меня посылали в Москву для получения медали «Золотая Звезда», но я отказался от поездки: нужно гнать врага с Украины». 8 ноября 1943 года написал: «Немецкую нечисть прогнали из Киева!» У Белой Церкви его тяжело ранили. Лечился в Перми, обижался, что его не хотят посылать на фронт. После госпиталя сообщал, что работает в военном училище, готовит кадры». Яша 12 лет служил в армии.
Сын был скромным, никогда не хвастался. Когда Кировский краеведческий музей попросил у меня его фотографию, Яша мне написал: «Зачем меня в музей? Фотографию пошлю тебе. Дело твоё, отдать её в музей или оставить себе». Он был очень трудолюбив, ещё в школьные годы часто повторял, что надо привыкать к труду. Демобилизовавшись, Яша уехал в Мурманск и поступил в рыболовецкую организацию «Мурмансельдь». Несколько раз ходил в море на рыболовецких судах в качестве матроса. Всё самое трудное и ответственное брал на себя, собирался сдавать экзамены в мореходное училище. В декабре 1957 года он ушёл в море на полтора месяца, а по возвращении в порт 10 февраля 1958 года скоропостижно скончался. Когда провожали гроб с телом сына, был митинг у здания управления. Все говорили, что он был удивительным человеком. Начальство выступило, товарищи-матросы. Одна многодетная вдова со слезами рассказала, что Яше выделили квартиру, а он сказал отдать её этой женщине».
Племянник Я.Е. Урванцева Павел Швецов вспоминал: «Мне никогда не забыть тот ясный, морозный зимний день 22 февраля 1958 года с огромным скоплением народа у Дома культуры в Шурме, где проходил траурный митинг у гроба Якова Ерофеевича. Звучали речи, играл духовой оркестр. Мне только что исполнилось семь лет, но и я был поглощён тем всеобщим духом великой народной скорби, витавшей над сотнями жителей Шурмы и окрестных сёл и деревень. Люди не выдерживали этого напряжения: вздохи, стоны и рыдания сопровождали весь последний путь героя до приготовленной для него могилы. И опять митинг, траурный марш оркестра, троекратный винтовочный залп… И упокоился Яков Урванцев на вечные времена на шурминском кладбище».
Прошло уже много лет, но жители Уржума и Шурмы хранят память о Якове Ерофеевиче. На здании, где прежде размещался Уржумский зооветеринарный техникум, в котором в 1939–1941 годах учился будущий Герой Советского Союза открыта мемориальная доска Я.Е. Урванцеву. К 9 мая 2009 года на могиле нашего прославленного земляка был установлен новый гранитный памятник. В честь Якова Урванцева названа одна из улиц с. Шурмы. Его имя высечено на мемориальной доске, установленной на стеле Героям Советского Союза в г. Уржуме, а также на гранитной стеле на Аллее Славы в парке Победы областного центра.
