20.12.2024

Дело священника Морозкова

30 октября, в день памяти жертв политических репрессий, в Вятской митрополии прославляют новомучеников и исповедников нашего края, сугубо молятся о всех, кто пострадал в годы гонений на веру Христову в XX веке.

1929 год в историю Русской Православной Церкви вошёл как год начала масштабного преследования за религиозные взгляды. 29 января Центральный комитет Всесоюзной коммунистической партии большевиков разослал во все республики, края и губернии циркулярное письмо «О мерах по усилению антирелигиозной работы». 8 апреля вышло постановление «О религиозных объединениях», направленное на значительное ухудшение положения церковных общин. На местах начались массовые закрытия храмов, гонения на священнослужителей. Типичный для всей страны случай произошёл в селе Октябрь (раньше Пушемское Михаило-Архангельское) Подосиновского района, о чём рассказывает хранящееся в Центральном государственном архиве Кировской области судебно-следственное дело, заведённое на Василия Фёдоровича Морозкова, священника Михайло-Архангельской церкви.

27 ноября 1929 года в село приехали, скорее всего, по вызову сельсовета сотрудники Северо-Двинского окружного отдела ОГПУ. Они записали показания председателя Октябрьского сельсовета Г.С. Савина, председателя Пушемского профсоюзного комитета сельскохозяйственных и лесных рабочих Г.И. Шемякина и сотрудницы школы М.Ф. Якимовой. По их словам, обстановка на территории сельсовета была следующая: в это время создавался колхоз «Красный Октябрь», постепенно менялся уклад жизни, и Церковь совершенно не вписывалась в ожидаемое светлое будущее, а потому местные активисты предложили закрыть храм. На заседании сельхозкомиссии сельсовета в самом начале октября 1929 года было решено обложить священника Михайло-Архангельской церкви Василия Морозкова сельхозналогом в 250 пудов хлеба, а у прихода в качестве страховки взять необходимую сумму.

2 октября на богослужении в храме, где собралось примерно 150 человек, отец Василий рассказал о налоге и попросил церковный совет найти необходимые средства. Сам батюшка тоже активно включился в эту работу. Так, в середине октября он собрал в деревне Окатьево, имеющей 13 хозяйств, верующих жителей и просил мирян поддержать приход материально, говоря, что иначе храм закроют. По словам председателя сельсовета, «до приезда священника в эту деревню там была проведена беседа с крестьянами о приёме в коммуну, и многие уже были записаны в неё. Но когда побывал поп, то вся деревня за исключением двух хозяйств не пошла в коммуну, несмотря ни на что».

Похоже, что затея с экономическим удушением прихода не принесла ожидаемого результата. Тогда Октябрьский сельсовет назначил на воскресенье 3 ноября проведение в местном клубе собрания женщин-активисток, на котором одним из главных должен был стать вопрос о закрытии храма. Накануне была Дмитриевская поминальная суббота. По словам председателя сельсовета Г.С. Савина, «поп Морозков произнёс настолько трогательную проповедь, что многие женщины плакали и говорили: «Приходите завтра, православные, в последний раз помолимся в нашем храме». На следующий день в церковь собралось более 200 человек, преимущественно женщины пожилого возраста. Поп Морозков произнёс речь с целью натравить верующих на местную власть».

По свидетельству школьного работника (в документе «шкраба») М.Ф. Якимовой, церковные активисты ходили по деревням, приглашая всех 3 ноября прийти в храм. Якимова заявила следователю: «3 числа на собрании было около 200 женщин, и когда зашёл вопрос о закрытии церкви, то сначала кулачки, а за ними и остальная масса закричали, что им храм нужен, что они в Бога веруют и не пойдут в руки антихриста. Перед собранием как раз большинство из них было в церкви, где им поп говорил, что наступили последние времена, начались гонения на православных, скоро придёт сам антихрист и верующие должны защищать свой церковный дом, не отдавать его на поругание нехристям».

Председатель профкома Г.И. Шемякин сказал следователю, что собрание по вопросу закрытия храма было сорвано, а «местного партийца Шемякина немного побили на улице за то, что он якобы нападает на попа». О случившемся инциденте, по всей вероятности, сообщили в ОГПУ. Не дожидаясь результатов расследования, местные власти применили против священника Морозкова репрессивные действия. Так, приехавшим сотрудникам Северо-Двинского окружного отдела ОГПУ председатель Октябрьского сельсовета Г.С. Савин предоставил такую справку: «Гражданин Василий Фёдорович Морозков по социальному происхождению кулак, служитель религиозного культа, сельхозналогом обложен индивидуально. Сумма налога — 365 рублей 45 копеек. Назначено сдать 250 пудов излишков хлеба, из которых не сдано 50 пудов. В настоящее время Морозковы продали часть своего имущества и имеют две лошади и жеребёнка, две коровы и бычка, веялку и соломорезку. Принадлежавшая им молотилка постановлением народного суда передана коммуне «Красный Октябрь». Постановлением Подосиновского районного земельного управления вся земля Морозковых также отдана коммуне. Имеется решение совета коммуны о выселении попа Морозкова как противосоветского элемента из пределов сельсовета».

27 ноября 1929 года, получив показания трёх свидетелей и справку Октябрьского сельсовета, уполномоченный ОГПУ вынес решение об аресте священника Василия Морозкова по обвинению в антисоветской агитации, что подпадает под статью 58 п. 10 УК РСФСР. Батюшку отвезли в г. Великий Устюг, центр Северо-Двинского округа. 15 декабря дело В.Ф. Морозкова принял к производству уполномоченный ОГПУ Выжлецов. В тот же день состоялся допрос обвиняемого. Весь протокол допроса вместе с биографическими сведениями занял одну страницу.

Из этого документа следует, что священник Василий Фёдорович Морозков родился в 1878 году, по национальности великорос, происходил из крестьян, образование общее низшее, ещё до революции был рукоположен во диакона, имел жену (51 год), пять сыновей (26, 23, 22, 20 и 14 лет) и трёх дочерей (18, 17 и 2 года). Отец Василий на допросе заявил, что «агитации против коммун и колхозов никогда не вёл, вообще избегал по этому вопросу говорить с крестьянами. Пришествием антихриста и скорым концом мира никогда никого не стращал… 3 ноября на собрании верующие действительно много шумели, протестовали против закрытия храма, но я к тому опять-таки не причастен, так как женщин на то не подговаривал». Тогда же было принято постановление о привлечении В.Ф. Морозкова в качестве обвиняемого по статьям 58 п. 10 (антисоветская агитация) и 59 п. 2 (участие в массовых беспорядках). 16 декабря батюшку дополнительно допросили, но он снова заявил: «Виновным в антисоветской агитации против колхозов и в организации погромного выступления женщин на религиозной почве себя не признаю». На этом следствие было закончено.

27 декабря заместитель окружного прокурора Мигалкин принял постановление: «С обвинительным заключением согласиться и дело вернуть в окружной отдел ОГПУ на рассмотрение во внесудебном порядке. Меру социальной защиты полагал бы применить высшую — расстрел, меру пресечения — содержание под стражей — оставить без изменения». 17 февраля 1930 года тройка при полномочном представительстве ОГПУ Северного края по внесудебному рассмотрению дел постановила: «Морозкова Василия Фёдоровича расстрелять. Семью выслать в область Коми сроком на три года. Имущество конфисковать. Дело сдать в архив». Документов о приведении приговора в исполнение в деле не имеется.

Священник Василий Фёдорович Морозков был реабилитирован в 1989 году на основании указа Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 1930–1940-х и начала 1950-х годов». Справка о реабилитации В.Ф. Морозкова была выслана внучке Маргарите Валентиновне Капусте в г. Архангельск. Имя Василия Фёдоровича внесено в Книгу памяти жертв политических репрессий Кировской области.

На фото:

– Судебно-следственное дело В.Ф. Морозкова;

– Икона Собора новомучеников и исповедников Вятской Митрополии;

– Здание школы на месте Пушемской Михаило-Архангельской церкви. Фотография предоставлена для Каталога Sobory.ru автором - Глуховым Владимиром Алексеевичем.

Владимир Жаравин
По материалам газеты «Вятский епархиальный вестник»        

Фото

Возврат к списку