«Снегурочка» Островского и Васнецова
В творчестве двух великих мастеров — драматурга А.Н. Островского (1823–1886) и художника В.М. Васнецова (1848–1926) — было время плодотворного сотрудничества. Славянский эпос «Снегурочки» («Весенней сказки») Островского звучал для Васнецова как «русская молитва». Эта загадочная пьеса стала для Виктора Михайловича «самым задушевным произведением», напомнившим ему очарование рябовской старины.
Известно, что в усадьбу Щелыково в Костромской губернии 25-летний Александр Островский впервые приехал из Москвы в 1848 году. Скоро проникся он самобытным укладом русской жизни, красотой живописных мест с поэтическими названиями: Голубой ключ, Заповедный лес… Несомненно, славянский колорит Щелыкова оказал влияние на творчество Островского. Драматург любил приезжать сюда, общаться с местными жителями, вёл записи этих встреч. В 1867 году после смерти отца Николая Фёдоровича Александр Николаевич вместе с братом Михаилом выкупили имение у мачехи.
Щелыковские наблюдения жизни и быта крестьян, их верований легли в основу многих пьес Островского. Он включал в тексты своих произведений пословицы и поговорки русского народа, а в «Весеннюю сказку», пьесу в четырёх действиях, оконченную драматургом в марте 1873 года, Александр Николаевич ввёл подлинные тексты народных песен. В основе сюжета «Снегурочки» — русская народная сказка, почерпнутая Островским из «Поэтических воззрений славян на природу» А.Н. Афанасьева.
В душе художника Виктора Васнецова трепетно жила сказка детства, проведённого в вятском Рябове. И вот она вновь явилась ему. Это произошло зимним вечером 1881 года в московском доме С.И. Мамонтова, где было назначено читать по ролям пьесу А.Н. Островского «Снегурочка», которую Савва Иванович давно мечтал поставить на домашней сцене. Роль Мороза досталась Васнецову. Словно к родному истоку приник художник, входя в образный мир «Весенней сказки». Уже пролог и сцена с птицами напомнили ему Рябово и родные напевы. «Песню о птицах» Васнецов, возможно, знал с детства: её пели и у нас на Вятке. Позднее младший брат Виктора Михайловича Александр включил её в сборник «Песни северо-восточной России»:
Кто у нас на море большие? Кто у нас на море меньшие?
Орёл у нас на море царём, его орлица — царица,
Филин на море князем. Сыч на море патриархом,
Лебедь на море архиереем.
И костромской вариант «Песни о птицах», записанный А.Н. Островским, и вятская версия, внесённая А.М. Васнецовым в его сборник, привлекают внимание слушателей поэтичностью содержания старинной песни. Словно повеяло далёкой былью! Можно предположить, что народная мелодия близка к былинному распеву.
Как «светлый, солнечный и радостный праздник» вспоминал Виктор Михайлович своё детство, проведённое в Рябове. Родители принадлежали к священническому роду и были людьми просвещёнными. Отец, священник Михаил Васильевич, как человек «глубоко религиозный и философски настроенный сумел привить своим сыновьям такие нравственные ценности, как совесть, честь и справедливость. Беседуя с детьми на библейские темы, он раскрывал перед ними страницы Священной истории, сущность добра и зла. И это звучало убедительно. По свидетельству Виктора Васнецова, священник Михаил «влил в детские души неистребимое представление о живом, действительно сущем Боге».
С благодарностью вспоминал Виктор Михайлович, как отец развивал в сыновьях творческие способности: «Когда мы с Аполлинарием приезжали домой на каникулы, конечно, была радостная встреча. Мать спешила хорошенько накормить. Отец после этого начинал проверять, как и чему учились, какие получали отметки. После требовал показать все наши рисунки, очень серьёзно их рассматривал, указывал на подмеченные ошибки. Кончив это дело, как-то немножко конфузясь и стесняясь перед нами, взрослыми сыновьями, показывал свои работы: рисунки и этюды масляными красками — всё виды окружающих село красивых мест». С детства воспитал Михаил Васильевич в своих сыновьях любовь к творчеству.
При чтении «Весенней сказки» ожили в душе Виктора Васнецова детские впечатления. Живописная вятская природа прекрасна в любое время. Зима в Рябове долгая, холодная и снежная. Словно навеки сковывала она в своих объятьях землю. Вспоминалось художнику, как ожидал он с братьями прихода весны, прилёта грачей и ласточек. И вот наконец-то рябовские крестьяне, как сказочные берендеи, провожали зиму и встречали весну. На Масленице ездили на лошадях в саночках, катались с горки на шестах-слегах, ходили в гости. Балаганные представления вызывали общий восторг. Какое утешение для детворы!
В Рябове и его окрестностях сохранялся старинный уклад жизни. Народная среда благотворно влияла на развитие мальчиков Васнецовых. Также надо отметить важную роль в их воспитании няни Дарьи Давыдовны, изумительной сказительницы и певуньи. Она вносила в васнецовскую семью образное народное слово и песню. Её «ричь» была наполнена пословицами и поговорками: «Знайка бежит, а незнайка на печи лежит», «Ремесло за плечами не носят, но и с ним себе хлеба не просят». От кого младший Александр узнал до 70 старинных рябовских песен? От няни Дарьи Давыдовны, а также от других рябовских жителей.
Чем ещё «Весенняя сказка» А.Н. Островского так понравилась Виктору Михайловичу? Она напомнила ему о народных праздниках, которые имели для крестьян глубокий смысл. О том, как, усиливая весеннюю радость, звенели песни-заклички: «Весна-красна, наша ладушка пришла». А с Пасхи до Петрова дня водили на Вятке хороводы. Жилища и одежды, украшенные в праздники цветами и травами, подчёркивали единение человека с природой, Божьим миром. Казалось бы, всё это в прошлом, но на рубеже веков нам посчастливилось записать старинную песню от рябовской жительницы А.М. Вахрушевой «Пошли девушки в бор по ягодку», по содержанию близкую «Третьей песне Леля» из «Снегурочки»:
Одна ли девушка ягод не набралася.
Вот, а люли-люли, ягод не набралася.
С добрым молодцем пробахорила.
Ох вы кумушки, ох да вы голубушки.
Вы сойдитеся, ох да соберитеся.
Вот, а люли-люли, ох да соберитеся.
Поэзия старинного свадебного обряда, отражённая Островским в «Весенней сказке», также была знакома Васнецову. В окрестностях Рябова свадьбы игрались по-старинному: с приговорами дружки, причитаниями невесты и величанием гостей. Так, невеста, причитая, кланялась матушке, благодарила «за вспоеньице, за вскормленьице, за согреваньице» и просила благословения, чтоб «угодить во чужой семье».
Много общего можно найти в народной культуре Щелыкова и Рябова. Мне очень повезло: я жила и трудилась в васнецовском Рябове, дважды побывала в музее-усадьбе А.Н. Островского в Щелыкове, где, гуляя по Заповедному лесу, прикасаясь ладонями к чистоте Голубого ключа, душой словно переносишься в «Весеннюю сказку»…
А в 1881 году в московском доме Мамонтова участники художественного кружка решили ставить пьесу А.Н. Островского «Снегурочка». Васнецову было поручено написать декорации, в которые он привнёс рябовский колорит. Прототипом для Берендеевки стала вятская деревня. Художник вывел уголок улочки и мастерски изобразил терем Мураша, а справа прилепил избушку Бобыля. Такие детали, как конёк-охлупень над теремом Мураша, шест с птицей над домом Бобыля, явно взяты Васнецовым из рябовских наблюдений.
А какие великолепные костюмы придумал Виктор Михайлович для Снегурочки, Леля, царя Берендея и других действующих лиц пьесы! Вот где пригодились художнику знание народного костюма, его рябовские зарисовки. Виктор Михайлович разработал целую галерею образов, выразив в них характерные черты героев сказки. Изысканный светлый льняной наряд Снегурочки, в тонких девичьих чертах которой скрыта печаль одиночества, гармонично сочетался с костюмом Леля, полюбившегося юной красавице. В образе Мороза, чьё холодное сердце покорно лишь любимой дочке Снегурочке, Васнецов передал стихию природы. Матери-Весне понятны мечты дочери о любви. В костюме Весны — яркие, радостные краски. Это своеобразная доминанта в галерее сказочных образов. В едином тональном решении были выполнены костюмы Купавы и Мизгиря. Художник словно вдохнул душу в сказочные образы, и Берендеево царство ожило!
1885 год свёл для сотворчества драматурга Островского и художника Васнецова. Это было связано с постановкой оперы «Снегурочка» на музыку композитора Н.А. Римского-Корсакова в Московской частной русской опере. Создание декораций и костюмов Мамонтов снова доверил Виктору Михайловичу, в помощь которому был приглашён молодой художник К.А. Коровин. Константин Алексеевич впоследствии вспоминал: «В.М. Васнецов пригласил меня поехать к Островскому. Он хотел узнать об его поэме «Снегурочка» и что он думает об опере, как видит её оформление.
Мы застали Островского дома. Виктор Михайлович взял его за руку и сказал, волнуясь:
— «Снегурочка»… Спасибо вам… Это так замечательно, это так высоко, я не могу даже выразить…
У Васнецова были слёзы на глазах. Островский растерялся:
— Да ведь это я так написал… Очень рад, что нравится вам. Оперы не знаю; делайте, как хотите. Савва Иванович привозил ваши эскизы. Очень хорошо.
Я увидел, что Островский не верит, что его «Снегурочка», самое святое место его души, — замечательная поэма и что кто-то смеет это понимать. Посмотрев нам в глаза, он спросил:
— Но почему «Снегурочка» вам так нравится? Писал я её шутя, это несерьёзно, да никто и не поймёт её: лирика, мечты старости, пустяки…
Возвращаясь со мной на извозчике, В.М. Васнецов говорил:
— Правду, правду сказал он: никто не поймёт! Тяжело, печально. Люди живут-то другим. Такое искусство им не нужно. А поэма «Снегурочка» — лучшее, что есть. Молитва русская и мудрость, мудрость пророка…
И видел я, что Виктор Михайлович был взволнован».
Снова Васнецов погрузился в сюжет «Весенней сказки». В создании декораций и костюмов он использовал решения 1881 года. Так, Пролог, берендеи-старики, Ярилина долина были в точности повторены художником. Но Виктор Михайлович усилил выразительность Берендеевой слободки и царских палат. Пригодилось мастеру знание вятской резьбы: так искусно он украсил берендеевские чертоги затейливой резьбой! А расписывал их по слову самого Берендея:
Палатное письмо имеет смысл.
Небесными кругами украшают
Подписчики в палатах потолки
Высокие; в простенках узких пишут
Утеху глаз, лазоревы цветы
Меж травами зелёными…
В соответствии с развитием драматического действия художник изменял и сценический образ. Так, эскиз яркой, уверенной в своей любви Купавы (в первом акте) сменяется эскизом «Купава в горе». Образ Снегурочки также претерпел изменения… А премьера оперы Римского-Корсакова состоялась в Московской частной русской опере 8 октября 1885 года. Зрители горячо приветствовали новую постановку, оформленную по эскизам В.М. Васнецова. Позднее Виктор Михайлович в своём творчестве вновь обращался к пьесе Островского. В 1899 году им были написаны картины «Гусляры» и «Снегурочка».
Александр Николаевич Островский и Виктор Михайлович Васнецов высоко ценили народную культуру, изучали её, дорожили ей. В народных традициях, песне и сказке они находили вдохновение. Без Щелыкова не появилась бы, наверное, «Снегурочка», а в живописном Рябове — истоки творчества братьев Васнецовых.
Иллюстрации:
- Снегурочка - картина В.М. Васнецова;
- Снегурочка и Лель. Эскиз В.М. Васнецова;
- Весна. Эскиз В.М. Васнецова;
- В.М. Васнецов;
- В.Г. Перов. Портрет А.Н. Островского.
Наталья Доронина
