03.08.2022

Село моего детства

Перечитываю статью известного вятского краеведа Олега Николаевича Виноградова о старинном селе Березник и его Сретенской церкви. Близки моему сердцу эти места в Кумёнском районе. Сюда нас, четверых малолеток, привозили из далёкого шахтёрского городка к родной бабушке на лето. Так что Березник — село моего детства.

Дата основания Березника известна из храмозданной грамоты вятского архиепископа Дионисия (Ушакова), выданной 22 июня 1701 года крестьянам-челобитчикам Мирону Кулябину, Трифону Вострикову и Луке Потапову, которые накануне просили владыку благословить строительство в Филипповых слободках Хлыновского уезда над рекой Ошланкой тёплой деревянной церкви в честь Сретения Господня. Под храм и дома для причта отводилась земля 200 сажен в длину и столько же в ширину. Кроме того, церковнослужителям полагалась пахотная и сенокосная земли.

Как сообщал архиерею священник Сысой Тронин, строительство, начатое в 1701 году, шло неспешно, и лишь в феврале 1704 года церковь была готова к освящению, которое состоялось в Неделю 4-ю Великого поста. Благоустройство храма продолжалось и после его освящения. Со временем он стал тесным для увеличившегося числа прихожан, а потому в 1738 году было решено просить духовное начальство разрешить построить в селе ещё одну деревянную церковь. Благословение было получено, и 12 марта 1740 года новый храм был освящён тоже в честь Сретения Господня. Так что в Березнике стало две деревянные Сретенские церкви. К тому времени в приходе насчитывалось 150 дворов.

В 1771 году священник Феодор Тронин и выборный из прихожан Яков Кашин просили архиепископа Варфоломея (Любарского) благословить возвести вместо деревянной каменную Сретенскую церковь. 7 марта была выдана храмозданная грамота, и строительство началось. Новая церковь имела два тёплых придела в честь мученицы Параскевы и всех святых. Расписывал её живописец вятского кафедрального собора Иван Котлецов с сыном. 4 сентября 1786 года после завершения отделочных работ был освящён главный Сретенский придел. В 1802 году на приходе насчитывалось 527 дворов. В 1823 году была поправлена колокольня, настелены новые полы. Через два года позолочен иконостас.

12 мая 1844 года в Сретенской церкви состоялось венчание выпускника Вятской духовной семинарии Михаила Васильевича Васнецова и дочери местного священника Аполлинарии Ивановны Кибардиной. Васнецовы каждое лето привозили сыновей Виктора и Аполлинария, будущих художников, в Березник, где они подолгу жили в доме деда, бывая на службах в Сретенском храме.

В XX веке церковь разделила трагичную судьбу многих других российских храмов. До сих пор стоит она невосстановленной и ждёт своего часа.

* * *

Скучаю по Березнику и по моему детству. Вспоминаю, как каждое лето мы с родителями приезжали сюда. Сначала со станции Зуевки тряслись на полуторке, а навстречу нам мчались необозримые поля ржи, пшеницы, гречихи и цветущие луга. От Лемы шли пешком. Оставались позади деревни и перелески, и вот уже вдали на взгорке виден купол Сретенской церкви, окружённый кудрявыми кронами тополей. Братья радостно кричали: «Бабушкина Москва!». В столице мы не бывали, просто для нас купола означали Москву. Подходим всё ближе и ближе. Храм то исчезает из вида, то снова появляется. Как рукой сняло усталость бессонной ночи в общем вагоне, всё забыто. Впереди Березник, любимая бабушка и беззаботное лето, и ничего больше нам, детям, в этой жизни не надо!

Моя бабушка Александра Георгиевна Овчинникова, дочь священника Георгия Яковлевича Бердникова, до революции училась в Вятском епархиальном женском училище, а при советской власти окончила педагогический институт. По распределению её направили в Березник учительницей географии и биологии, и она стала первым директором местной школы. Жила бабушка в старом, но крепком двухэтажном полукаменном доме, в котором и я родилась. На первом этаже находился интернат для детей из окрестных деревень, на втором жили учителя. У лестницы на втором этаже был чулан, где бабушка хранила разные вещи, ширму из бамбука, бутыли с несколькими сортами кваса: с мятой, с изюмом, на меду. Здесь же бутылки с солёными рыжиками «в копеечку» (их много можно насобирать в здешних местах).

В чулан относили и купленную в сельском магазине «голову» из леденцов карамели. Они так слипались, что продавали их, черпая из бочки лопатой. Бабушка для удобства лепила из бесформенной сладкой массы «голову». Мы тайком забирались в чулан и выковыривали карамельки. Это мои самые ранние березниковские воспоминания. Ах, как хочется хотя бы на денёчек возвратиться в то счастливое время.

Помнится, как в первый день после приезда в тёмном прохладном лесочке из ручья, заросшего нежными незабудками, мы набирали воду для бани, которая, врастая в землю, стояла рядом в черёмуховых зарослях. Топили её по-чёрному. Мылась в ней в основном местная интеллигенция, не имевшая собственных подворий. На всю жизнь мне запомнился тот банный дух: чистый, здоровый, с черёмухо-берёзовым ароматом. Распаренные, разрумяненные, возвращались мы с тазиками в руках домой. Коров уже пригнали в село, и бабушка принесла от Левонихи парное молоко. Напившись, мы, счастливые от первых по приезде впечатлений, отправлялись ко сну. Спали на чердаке на деревянных настилах с матрасами из душистого сена. В щели дощатой кровли можно было разглядеть звёзды. Приглушённо шептались братья, где-то в поле тарахтел трактор, но вскоре всё стихало под пеленой сна.

Наутро мы с бабушкой отправились с визитом к её подругам-учительницам Ольге Алексеевне Иорданской, Валентине Константиновне Хлебниковой и Александре Михайловне Кощеевой. Валентина Константиновна казалась мне загадочной личностью, очень строгой. Я с благоговением входила в калитку небольшого палисадника с цветущими кустами белых роз и стоявшим в углу плетёным тарантасом, с пчелиными ульями. Когда минуешь тёмные сухие сени, сразу же ощущаешь цветочный аромат мёда, которым, кажется, пропитано всё вокруг: стены дома, старинные сундуки, сама хозяйка. Валентина Константиновна, седая, опрятная старушка с благородными манерами и осанкой, подавала нам на блюдечке мёд, а я рассказывала ей о своих успехах. Отец Валентины Константиновны был священником в Сретенской церкви и похоронен у её стен. В советские годы власть конфисковала дом у семьи, оставив только две маленькие комнатушки.

Священник Георгий Бердников, бабушкин папа, мой прадедушка, тоже пострадал в те годы, был репрессирован. Семью выдворили из собственного дома, всё имущество отобрали, не позволили взять даже рисунки детей. Отец Георгий выжил, спустя много лет вернулся домой совсем больным… И даже бабушку тогдашние хозяева жизни пробовали раскулачить, хотели шубу у неё отобрать, да подумали, а как она по морозу ходить будет и кто, если заболеет, будет учить их детей.

Тяжело тогда жили, но духом не падали. Какие праздники случались летом! 9 июня проходила в Березнике ярмарка. Народ со всей округи привозил на продажу глиняные и деревянные блюда, льняное масло и прочее. Люди одевались во всё самое лучшее, а вечером праздновали. А Ильин день начинали отмечать ещё накануне, когда вечером пригонят и подоят коров. С утра же по селу плыл аромат свежей выпечки: ярушников, пирогов и шанег. К вечеру собирались гости со всей округи. Отведали угощение у своих родных и пошли гулять по селу. В каждом кругу свой гармонист, а то и два. Пели и плясали всю ночь до первых петухов. Расходились, когда поднимался туман на лугах.

А ещё в Березнике был пруд с маленькой мельницей. Здесь мы до посинения купались и ныряли, катались на плотах и ловили рыбу. Раз в два–три года пруд чистили. Открывался шлюз на плотине, и вода, вытекая из пруда, заливала луг, неся с собой рыбу. Вот уж праздник-то был! Взрослые и дети с холщовыми сумками через плечо шлёпали босыми ногами по затопленному лугу, собирая рыбу среди травы. Мелкую ловили прямо руками и складывали в мешки, большую сначала глушили. Какой сейчас этот пруд? Зарос, никому не нужен!

Но главная достопримечательность Березника — величественная, несокрушимая Сретенская церковь. От неё веяло чем-то сказочным и таинственным. Полуразрушенная колокольня служила детям местом игр. Мы карабкались на верхотуру по выломанным ступенькам лестницы и обозревали сверху всю окрестность. С опаской, затаив дыхание, заходили в храм и разглядывали полустёртые настенные росписи в Васнецовском стиле. И даже тогда они, изгаженные и поруганные, изумляли нас ликами святых. Старожилы сказывали, что один удалец во времена всеобщего атеистического безумия хотел сбросить с церкви крест, но сорвался сверху и разбился насмерть. С тех пор смельчаков больше не находилось, а Сретенский храм до сих пор осеняет округу святым крестом. Может, когда-нибудь оживёт красавица-церковь и снова будет звучать в ней молитва.

Несколько лет назад я побывала в селе моего детства. Останавливалась в бывшей деревне Овечки, которую теперь называют Березником. Татьяна Аполлинарьевна Овечкина, заслуженный библиотекарь, мама которой Екатерина Поликарповна тоже несколько десятилетий проработала библиотекарем, отговаривала меня идти в старое село, но разве сердце выдержит? Пошла. Заросло всё бурьяном. Один мой дом стоит. Поклонилась ему и церкви, положила к их стенам букетики полевых цветов. Помолилась о бабушке Александре Георгиевне, умершей на 89 году жизни, о её подругах-учительницах. Всё далёкое снова стало близким, хотя и невозвратимо оно: ни родной Березник, ни моё детство.

Всё тоскую по Березнику — сил нет.

Осыпается с черёмух белый цвет.

Снится мне моя родная сторона

С тихой церковью, речушкой у холма.

Там такие были люди — имена!

Их высокая культура всем видна.

Было светлым и весёлым то село,

Всё вокруг и зеленело, и цвело.

А гармошки-озорнушки запоют,

Деревенские девчушки в пляс пойдут…

Сыпь, черёмуха, на землю белый цвет,

Всё равно того Березника уж нет.

Людмила Лясовская
По материалам газеты «Вятский епархиальный вестник»

Фото

Возврат к списку