14.05.2020

Воскресить из забытья

Частенько я прохожу мимо православной гимназии, поскольку живу в том районе Вятки и бываю в любовно восстановленном храме святой Екатерины. И невольно, глядя на выбегающих из дверей школы ребят, слыша их задорные голоса, представляю жизнь первоначальной Вятской женской Мариинской гимназии, когда-то здесь располагавшейся. Порой кажется, что, хотя здание и претерпело непростые времена и перестройку, его обитатели, школьники, почти не изменились. Сейчас другое учебное наполнение, но ребячьи волнения, заботы и игры почти те же. В этом я убедилась, читая книгу «Из далёкого прошлого», заботливо изданную в 1999 году в Калуге. Если точнее — повесть «Из дальних лет», которую написала более века назад воспитанница Мариинской гимназии Катя Спицина, впоследствии Екатерина Андреевна Ждан. В этом повествовании — жизнь девочки и её семьи в Вятке во второй половине XIX века. Родители, старший брат Саша, впоследствии знаменитый историк и археолог А.А. Спицин, Катины игры, дружба, разочарования, отношение к учёбе, взросление и мироощущение — всё описано ярко, точно, выверено психологически, чарует и уводит в атмосферу девчоночьей школьной жизни. Всё встаёт перед глазами, хотя бы и этот значимый для Вятки эпизод:

 «Во время подоспевших экзаменов нашу гимназию посетило одно высшее начальствующее лицо, а именно — министр народного просвещения, умерший нынешним летом граф Толстой, который объезжал тогда ревизовать многие губернии, в том числе и нашу… Наконец, в коридоре послышался топот, дверь широко распахнулась, и министр вошёл и уселся впереди на приготовленное для него место. Мы чинно встали и стояли до тех пор, пока он не приказал нам сесть. Учитель Коркин вытянулся в струнку, нервно опёрся на кафедру и, не садясь на место и не глядя в журнал, громко вызвал меня:

— Редактор! Скажите мне стихотворение, которое вам задано наизусть!

«С какой стати он конфузит меня перед министром?» — подумала я и решила не вставать. Произошло неловкое молчание. Директор и начальница с недоумением смотрели на Коркина. Он сильно смешался, потому что вызвал меня так не с намерением, а просто по привычке.

— Что же не отвечает госпожа Редакторова? — спросил министр. Голос его звучал мягко и симпатично.

— Её нет сегодня! — нашлась кстати классная дама.

— Да, да, я и забыл! — обрадовался Коркин. — Госпожа Леонтьева, потрудитесь прочесть мне стихотворение.

Я встала. Как это ни странным покажется, но я не чувствовала никакого смущения перед министром. Вероятно, судя по общему тревожному настроению, я ожидала видеть в нём человека страшного по виду, а этот не очень старый ещё, обыкновенный человек даже очень мне понравился. Я чувствовала себя превосходно, когда своим тоненьким и громким голоском декламировала некрасовского «Генерала Топтыгина»… Собственно говоря, нам было задано совсем другое стихотворение, но это мне всегда очень нравилось, и теперь непременно хотелось прочесть его перед министром. Коркин, видя, как я увлекаюсь и читаю правильно, хорошо, живо и с выражением, не остановил меня. Только подруги мои еле сдерживались от смеха, когда я изображала испуг станционного смотрителя, сослепу принявшего обыкновенного медведя, да ещё с железным кольцом в губе, за важного генерала, но даже сам граф Толстой, а за ним и начальница, и директор, и даже Коркин начали улыбаться.

— Ты славно декламируешь! — сказал мне министр. — Но так ли же хорошо учишься и по другим предметам?

— Спросите и из других, Ваше сиятельство!

— Хорошо, спросим. Иди-ка к карте Европы.

Я без всякого стеснения подбежала к карте. Все смотрели на меня с изумлением.

— Мы с тобой отправимся путешествовать по России, — шутливо сказал граф, вставая с места и подходя к карте.

— Поедем! — согласилась я.

— Нам надо из Астрахани доехать до Петербурга…

— Это далеко, Ваше сиятельство.

— Ничего, успеем. Покажи мне, где находится Петербург, где Астрахань.

Я показала.

— А теперь расскажи, по каким рекам мы с тобой должны ехать, чтоб из Астрахани перебраться в Петербург водным путём?

— Сначала надо от устья Волги, впадающей в Каспийское море, от того места, где лежит Астрахань, подняться вверх по течению и проехать всю Волгу. Потом…

— Погоди! А скажи мне, какие большие реки-притоки впадают в Волгу?

— По левому берегу в Волгу впадают Кама с Вяткой, Чусовой и Белой. Потом Ветлуга, Унжа, Молога, Тверца — по правому.

— Хорошо. А какие губернские города нам встретятся по дороге?

— Саратов… Самара… Симбирск… — указала я палочкой маленькие кружочки на карте. Потом Казань… Это где башня Сююмбике находится.

Долго ещё рассуждали мы с министром. Его забавляла смешная фигурка маленькой девочки, которая разболталась, совершенно забыв, с кем болтает; он совсем развеселился… Наконец, мы пробрались по рекам и до Петербурга.

— Говорят, что вы много городов повидали, расскажите нам, пожалуйста.

— После, — сказал министр, еле сдерживая смех.

Через несколько минут, спросив ещё двух-трёх девочек, министр вышел из класса… Коркин был очень доволен результатом своего урока и вместо занятий начал шутить с нами.

— А ты молодец у меня, Редактор!

Я вспыхнула:

— Александр Фёдорович, почему вы меня обижаете? Зачем вы меня сконфузили при министре?

И напрасно я это сказала ему, потому что он так поднял меня на смех, что я не знала, куда деваться от досады. После класса я созвала своих сотрудниц по журналу и горячо доказывала им, что следует пожаловаться на Коркина министру, а то нам от Александра Фёдоровича совсем житья нет. Министр добрый, наверно, заступится за нас…».

Я остановила действие на одной из интриг повести. Как вы поняли, речь идёт о создании гимпазистками школьного журнала, а Редактор, или Леонтьева — это Катя Спицина, будущая писательница, которая делает свои первые шаги в литературном творчестве. Здесь я снова прервусь и отправлюсь в перестроечные времена в конце уже XX века. После рухнувшего «железного занавеса» в Москве проходили различные международные фестивали, форумы и съезды, на один из которых — «Встречу соотечественников» — пригласили и меня как автора повести о восточной эмиграции. Представили как писательницу из Вятки: звучание современного названия нашего города было бы гостям не понятно. В перерыве ко мне подошла крупная энергичная женщина и, обняв, сказала: «Вот вас-то мне и надо! Моя бабушка была из Вятки. Она была писательница. Но вы, я думаю, не знаете об этом».

Через три месяца Татьяна Васильевна Пищикова, бывший инженер-энергетик одного из калужских НИИ, приехав в Вятку, чтобы поработать в наших замечательных архивах, была у меня дома. Ходила она с тросточкой, осторожно, поскольку, выйдя на пенсию, решилась на сложную операцию по замене коленных суставов. Эта была одна из первых подобных операций, и срок службы протезов был ограничен. Потому Татьяне Васильевне необходимо было спешить, чтобы воскресить из забытья имя своей бабушки Екатерины. Спицина начала писать ещё в гимназии. После уехала в Петербург и поступила учиться на Высшие женские Бестужевские курсы. В это время она активно занималась творчеством и печаталась, как после выяснила внучка, довольно широко. В этом её поддерживал старший брат Александр Андреевич. Там же Екатерина вышла замуж за студента Петербургского университета Артемия Ждан и уехала к нему на родину под Могилёв. Семья была небогатая, росло трое детей, писалось мало, но всё же писалось и печаталось. Но случилось нездоровье, и Екатерина Андреевна умерла в 37 лет.

Одна из её дочерей Татьяна Артемьевна училась в Москве, вышла замуж за инженера, и после революции их семья эмигрировала в Китай, обосновались в Харбине. Именно здесь мама читала наизусть и пересказывала бабушкину прозу маленькой внучке Тане. Татьяна окончила в Харбине политехнический институт, и после смерти Сталина семья, как и большинство эмигрантов, вернулась на Родину, которая тогда называлась Советским Союзом. Татьяна Васильевна как талантливый инженер была востребована и даже сделала карьеру. А мечта мамы найти архив бабушки стала и её мечтой, хотя и неисполнимой, так как после смерти Екатерины Андреевны все бумаги были переданы брату Александру в Петербург, но во время войны сгорели при бомбёжке.

В Ленинградском областном архиве сохранился отчёт Бестужевских курсов за 1896 год, где коротко сказано о литературных работах Е.А. Спициной, а в 1903-м описана более полная библиография. Эта находка принесла несказанную радость. Годами работая в архивах Москвы, Ленинграда, Казани, Татьяна Васильевна стала профессиональным исследователем. И вот она приехала в Вятку. Утром я провожала её, осторожно идущую до троллейбуса на Театральной площади. Мы стояли, глядя на окна школы № 22, где сейчас православная гимназия, и Татьяна Васильевна рассказывала мне о Катиных школьных подругах, которые стали прототипами её героинь в повести. Их имена Пищикова обнаружила в архивных материалах Мариинской гимназии.

Татьяна Васильевна не только восстановила историю своей семьи по вятской линии, но и собрала основные напечатанные произведения бабушки, в том числе и под псевдонимами. Итогом стала книга «Из далёкого прошлого». Так внучка вернула из забвения имя русской детской писательницы Екатерины Ждан (Спициной). В этом томе, кроме повести «Из дальних лет», напечатаны стихи, рассказы, сказки и очерки Екатерины Андреевны, в том числе созданные на вятском материале, а также письма Л.Н. Толстому и А.Ф. Кони, с которыми она переписывалась в последние годы жизни.

Срок протезов закончился, как и предполагали. Уже сидя в кресле, удалённо работая с архивами, Татьяна Васильевна создала ещё несколько книг по родословной отца и о деятелях культуры харбинского зарубежья. Эта незаурядная женщина совершала свой тихий подвиг не только ради своего рода, но и нашей истории. Свою главную книгу «Из далёкого прошлого», плод многолетнего труда, Пищикова прислала не только мне, но и в библиотеки области и в школу № 22. Ждала отклика. Он — к сожалению и недоумению! — так и не последовал. Быть может, потому, что в текстах Е.А. Спициной есть и Бог, и Святое Евангелие, и говение, и православные праздники.

Давно окончились безбожные времена, и книга Екатерины Андреевны о детстве должна прийти к нынешним ребятам. А ещё очень бы хотелось, чтобы рядом с Вятской православной гимназией, в здании которой прежде находилась женская Мариинская гимназия, была бы размещена, может быть, на стенде информация о незаурядных людях, вышедших из её стен, о педагогах, которые помогли им сформироваться как личностям. Ведь история может быть не только в музеях. Она должна жить и на наших улицах.

Надежда Перминова

Фото

Возврат к списку